Европейское обещание и жертва Виктории Амелины | Паоло Джордано

В двух отрывках из его вчерашней речи Урсула фон дер Ляйен он исправил это лексическая ерунда которым завершилась на прошлой неделе встреча «Большой двадцатки» в Нью-Дели. рвосстановление уровня реальности, о котором он говорил (чего многие здесь упорно не делают) российской агрессии и как Россия это развязала масштабная война против основополагающих принципов Устава ООН.

Таким образом, субъекты и дополнения к объектам снова оказываются на своем месте. Если бы отдельные страны «Большой двадцатки» были вынуждены подчиниться двусмысленные соображения целесообразностиобъединенная Европа может претендовать – по крайней мере на данный момент, по крайней мере на этот счет – на одно состояние высшей нравственности.

В заключение президент сказал напомнил момент, когда мать в бегах из Украины в первые дни вторжения, он плакал, когда увидел марку Чехии в вашем паспорте. Я плачу, потому что мы дома, сказала мать маленькому сыну, потому что это Европа. Женщина была
Виктория Амелина
и после того, как она получит ребенка, она вернется в Украину, чтобы начать неустанная работа по документированию российских военных преступленийсбор показаний и составление отчетности.

Через два месяца после его смерти X-аккаунт Виктории Амелины Он до сих пор существует, и я надеюсь, что никто никогда не подумает его удалить, потому что там находится большая часть его жестоко прерванной работы.

Иногда я переоткрываю аккаунт и пролистываю изображения, начиная с последнего, датированного 27 июня, за несколько часов до смертельно ранившей ее бомбардировки Краматорска. Назад, через шестнадцать очень долгих месяцев войны. Я смотрю наоборот ее превращение из писателя-активиста в нечто, чему нет точного определения: в интеллектуалку, пытающуюся придать форму движению в истории, слишком серьезному, ужасному и изнурительному для кого-либо, не позволяя, однако, быть им раздавленным, пытаясь управлять им прежде всего внутри себя, примиряя настоящее убийств, пыток и разрушений с яркими вспышками прошлой жизни, хэштег #МояЖизньДоРусскогоВторжения слабо объединяет две теперь разделенные реальности.

Виктория Амелина назвала Европу своим домом, как многие люди, которых я встретил в Украине, называют ее своим домом. Люди, которые часто признавали себя европейцами только в годы после революции на Майдане и в массах после 24 февраля 2022 года. Потому что, если Соединенные Штаты оказывают необходимую поддержку для борьбы, только Европа глубоко понимает смысл российской агрессии и ее неизбежность. защиты себя. И почему, без эмоциональной поддержки который с нашего тыла доходит до окопов Донбасса, без Европы как места назначения всех этих страданий, война в любом случае была бы проиграна.

Так, вчера президент фон дер Ляйен подарил Виктории Амелине, ныне похороненной у периметральной стены Лычаковского кладбища во Львове, роль, которая навсегда будет принадлежать ей в истории: как мученик не только своей Украины, но и нашей объединенной Европы. Отсюда, возможно, гораздо лучше понимают эту Европу, глядя на нее измученными глазами тех, кто защищает ее границу, а не нашими, часто завуалированными недовольством и подозрительностью.

Никто не хотел бы умереть, чтобы стать символом. Я уверен, что Виктория Амелина тоже предпочла бы продолжать жить рядом с сыном, писать и путешествовать. В то же время с его решение вернуться в Украину и постоянно выезжая в наиболее активные районы для сбора улик и показаний, он признал возможность своей собственной смерти. Он обдумал и принял это с отношением, типичным для мучеников. то же самое решение, которое тысячи таких женщин, как она, принимают каждый день в Украине, остается. Оно было адресовано всем им одно из последних стихотворений, которые написала Амелина, стихотворение, которое сегодня звучит как мрачное личное пророчество, но, если читать его с несколько более широким духом, оно также является предупреждением для всех нас. Ярина Груша перевела это так: Когда завтра на меня нацелятся / Они не знают, что им придется с ней иметь дело / С ее домом на вечной морской скале (…) / Так же, как когда на нее нацелятся / Они не знают, что им придется иметь дело со мной. Она и я: все украинки и Виктория. Но еще Европа и Вика. 27 июня русские нацелили баллистическую ракету на Амелину, но вчера Европа пообещала – по крайней мере, эта Европа, та, за которую мы будем голосовать в 2024 году, кто знает, мы на это надеемся, – пообещала: Европа пообещала, что, нацелившись на Викторию, они получат иметь дело с каждым из нас в течение длительного времени.