Самой большой загадкой в ​​истории футбола также был уроженец Брунталя.

Зигфрид Хельд, уроженец Брунталя, в воскресенье отпраздновал свое почетное 80-летие. Немецкая пресса буквально кишела историями, вращавшимися вокруг игрока, которого прозвали Швайгером (Тихим) из-за его характера, но мало что упоминалось о его происхождении.

Вспомнилось лишь, что он вырос в баварском городке Марктхайденфельд с населением 10 000 человек. Лишь несколько СМИ добавили, что он родился в Чешской Судетской области.

Однако больше ничего не было сказано о месте его рождения. Над ним все еще какой-то туман.

Двукратный призер чемпионатов мира родился в Брунтале на границе Моравии и Силезии, но местные жители мало что знают о знаменитом соотечественнике. Поиски футбольной линии были уже напрасными, что вполне логично, ведь футбольный клуб «Славой-Олимпия» был основан в 1945 году. То есть вскоре после войны, когда все немецкие ассоциации были упразднены законом, Хельду было всего три года и даже не начал играть в организованный футбол, он не мог

Хотя бы небольшую справку можно найти в городском музее. «В нем есть карточка о его перемещении», — говорит Павел Рапушак из Клуба Старого Брунталя, который занимается историей города, а также ищет людей, родившихся в городе. «Готовится лексикон 3000 туземцев, в котором упоминается Хельд», — отмечает Рапушак.

Просмотр оцифрованного архива домовладельцев результатов не дал, опять же причина была проста, семья Хельда была недостаточно обеспечена, чтобы купить собственное жилье. И учет людей, прописанных для проживания в квартирах, не полный.

Тем не менее, как минимум после документальной поездки знаменитый немецкий злоумышленник вернется домой. «Он, безусловно, очень интересный персонаж, и мы постараемся узнать о нем больше», — обещает Рапушак.

Однако изучение официальных документов кое-что выявило. Хельд родился в немецкой семье, его отец Фридрих (1914 г.р.) по профессии был писарем. У него и его жены Маргарет (1918 г.р.) на момент депортации был еще один сын, годовалый Фридрих.

После окончания Второй мировой войны эту семью постигла та же участь, что и многих других немцев. Хотя она никак не сотрудничала с оккупационным режимом, депортация «обратно в Рейх», как тогда говорили, касалась ее напрямую.

В июне 1946 г. их выселили в концлагерь Махольд, где они ждали транспорта, а в сентябре 1946 г. их отправили поездом в другой концлагерь в Домажлицах. Это уже была оккупационная зона США. Оттуда их перевели в лагерь беженцев в Вюрцбурге, а затем направили в деревню Марктхайденфельд, где отец нашел работу на железнодорожной станции, а мать стала подсобной рабочей на местной ферме.

Только за первую волну из Брунталя было выселено 3700 немцев, в основном пенсионеры, женщины и дети.

Оба сына вскоре нашли единственное развлечение и заполнение свободного времени после школы – футбол. В нее играли ежедневно, каждый день до наступления темноты, пока всех мальчиков не «вызвали» к обеду. Отец Зигфрида понял энтузиазм Зигфрида и записал его в местный клуб Turn Verein 1884. Ежедневные тренировки были, как позже сказал сам «Зигги», наряду с дисциплиной, ключом к будущему футбольному успеху.

После окончания средней школы бизнеса он практиковал в компании с налоговым консультантом, вскоре сам стал опытным составителем налогов и вел бухгалтерский учет для нескольких родственников. В двадцатилетнем возрасте он был призван на службу в Бундесвер, где был замечен во время одного матча с подмосковным клубом представителями «Кикерс Оффенбах» и постоянно следовал за ним во время выполнения воинских обязанностей.

Его позвали на отбор перспективных военных спортсменов, которым руководил Деттмар Крамер, помощник тренера сборной Зеппа Хербергера. В 21 год он выступал не только на поле Offenbach Kicker, на Bieberer Berg, но и на всемирных военных играх – World Cup Military, которые проводились ежегодно с 1946 года, позднее с 1972 года, всегда с годичным ломать.

Хельд продержался всего два сезона в красно-белой майке «Киккерс» и перешел в Бундеслигу Дортмунд (1965–1971 и 1977–1979), где вместе с Рейнхардом Либудой и Лотаром Эммерихом сформировали ударную силу черно-желтых. Его слава росла, тренер Вилли Мультхауп объявил его «рожденным для футбола».

Ворота в сборную распахнулись перед ним.

Дебютировал в товарищеском матче с Англией на стадионе «Эмпайр» в Лондоне (23 февраля 1966 — 0:1), а международным дебютом стал поединок с Шотландией на Хэмпден-парке в Глазго (14 ноября 1973 — 1:1). ). Награжден медалью вице-чемпиона мира 1966 года и бронзой чемпионата мира в Мексике 1970 года. Он никогда не играл против отбора страны, где родился.

У него двое детей от жены Кристины, сын — успешный психоаналитик, дочь — биолог.

Работал тренером во многих немецких и зарубежных клубах, возглавлял сборные Исландии, Мальты и Таиланда. Однако о его моравском происхождении не упоминалось. «Я знаю, что он также тренировал «Шальке-04», когда были праздники, это напоминало об этом», — признается Йиржи Немец, чешская личность этого клуба. «Но я не знал, что он здесь родился, об этом даже не упоминалось», — подтверждает он.

Празднование 80-летия Хельда только доказало, насколько популярным и любимым он стал в Германии. Подавляющее большинство поклонников связывают его с совершенно особым качеством, которое также принесло ему легендарное прозвище: schweiger – тихий. И все, кто его знает, на одном дыхании добавляют, что даже «молчаливый» может говорить большие предложения.

Пересказана незабываемая история собаки, укусившей соперника за ягодицы во время матча Дортмунда с «Шальке-04» в 1969 году. Хелд только улыбнулся воспоминанию, а затем с ухмылкой сказал: «Вы должны восхищаться тем, какие умные собаки были у нас тогда в Дортмунде. Они могли укусить любого на поле. Но нет. Они выбрали игроков «Шальке» из всех людей!»

Хелду долгое время не казалось интересным его прозвище, он даже считал его неуместным. Он воспринимает себя скорее как человека, который любит много говорить, только не все время и со всеми. Поскольку журналисты хотели узнать все больше и больше о внутреннем устройстве раздевалки, он стал замкнутым. Однажды кто-то спросил его, как у него дела. Он ответил: «Хочешь меня оштрафовать?» На следующее утро он смог прочитать в газете свое новое прозвище, от которого так и не избавился.

Даже не как тренер. Много лет спустя, когда он работал в «Динамо Дрезден», спортивный директор Удо Клуг сказал о нем: «Сигги обычно не разговаривает, но он много говорит!»