Китай, Россия и кризис неверия на Западе

На это коллективное недоверие и делают ставку Владимир Путин и Си Цзиньпин. Россия и даже Китай не имеют ресурсов Запада, если их измерять с точки зрения валового внутреннего продукта по сравнению с общим коллективным богатством, которым владеет Запад. Российская экономика составляет всего около двух пятых от экономики Германии. Москва представляет экономическую угрозу для Германии только из-за слабости Берлина, вызванной самим собой, в результате трех десятилетий ошибочной политики, которая способствовала зависимости Европы от российских энергоресурсов. Россия — проблема для Европы в военной области — опять же результат политики Запада. Модернизация российского ядерного оружия и избирательные инвестиции г-на Путина в модернизацию российских вооруженных сил в целом сопровождались безжалостным разоружением Европы после окончания холодной войны. В этом коренная причина военной мягкости Запада.

Коллективное недоверие Европы проявляется в различных объяснениях того, что США каким-то образом несут ответственность за вторжение России в Украину на том основании, что, как утверждает российская пропаганда, Америка с самого начала планировала включить Украину в Организацию Североатлантического договора. Неверие Европы также лежит в основе квазиисторических объяснений кризиса, ведь, мол, Украина всегда была частью России или, по крайней мере, находилась в российской сфере влияния. Замешательство Европы проявляется в форме плохо завуалированного презрения к «восточноевропейцам», очевидным во многих передовых статьях западноевропейских газет.

Этот момент неопределенности больше говорит о Западе, чем о самой войне, о характере украинского государства, о том, насколько реальна российская ядерная угроза, и, прежде всего, о нашем кажущемся неверии в то, что Украина может победить Россию. Такая коллективная неуверенность Запада в себе была главной причиной того, что мы не смогли признать, что речь г-на Путина в 2007 году на Мюнхенской конференции по безопасности была равнозначна объявлению войны Западу. То, что произошло в Грузии в 2008 г., на Украине в 2014 г., в Сирии в 2015 г. и снова на Украине в 2022 г., было серией кинетических кампаний той войны.

Некоторые эксперты продолжают утверждать, что в лучшем случае это была гибридная война, которую можно было отгородить и сдержать, и что она не будет и не должна мешать обычным делам с Россией. Именно из-за нашего коллективного отказа признать новую реальность, созданную г-ном Путиным в Европе, западные лидеры до сих пор не обратились к своей общественности с призывом перевести нашу экономику на производство военного времени. Вместо этого военная помощь, которую мы отправляем Украине, в значительной степени истощает наши существующие запасы, в то время как наши инвестиционные решения не предусматривают избыточного производства, необходимого на войне.

Демократии сегодня находятся в невыгодном положении по отношению к российско-китайской тоталитарной оси, и не потому, что у Запада нет денег или материальных ресурсов, чтобы противостоять им и победить. Скорее, как и в конце 1930-х годов, Запад не верит, что угроза реальна.

Исторически демократии были непобедимы, когда их объединяла общая цель.

Пока недоверие Запада не сменится решимостью сопротивляться, российские и китайские диктаторы будут продолжать наступление, планируя свои крупные атаки и мечтая о будущих победах.

Г-н Михта является деканом Колледжа международных исследований и безопасности в Европейском центре исследований безопасности им. Джорджа К. Маршалла в Гармише, Германия.